Рекордный урожай зерна в России — плюсы и риски для аграриев

Российские аграрии собрали 137 млн. тонн зерновых в бункерном весе, что на 10 млн. тонн больше, чем годом ранее. Это объективный успех, но не повод для безоговорочного оптимизма. Рекордный урожай ставит перед отраслью новые вызовы: давление на цены, дефицит мощностей для хранения и сложности с реализацией. В преддверии «правительственного часа» в Госдуме обсуждались не только итоги уборочной, но и системные вопросы развития АПК — от технологий до бюджетного финансирования.

137 млн. тонн: успех с оговорками

По данным министра сельского хозяйства Оксаны Лут, на текущий момент российские аграрии собрали 137 млн. тонн зерновых в бункерном весе. Это на 10 млн. тонн превышает показатель прошлого года и формально выглядит как очередной рекорд. Однако для тех, кто работает в поле ежедневно, такие цифры вызывают не только удовлетворение, но и вполне обоснованную настороженность.

Бункерный вес — это масса зерна сразу после уборки, до сушки, очистки и доведения до товарного состояния. То есть реальный объём товарной продукции окажется ниже. Но даже в таком виде 137 млн. тонн — это серьёзная нагрузка на всю логистическую и инфраструктурную цепочку. Элеваторы и хранение в регионах традиционного избытка уже работают на пределе. В ряде субъектов возникает дефицит сушильных мощностей, особенно в условиях дождливой уборочной. А это напрямую влияет на качество зерна и его дальнейшую реализацию.

Кроме того, рост предложения неизбежно давит на внутренние цены. При сохранении спроса на прежнем уровне избыток сырья ведёт к снижению рентабельности. Для хозяйств, работающих без значительной государственной поддержки или с высокой долговой нагрузкой, это может стать серьёзным испытанием. Особенно в условиях, когда затраты на ГСМ, удобрения и технику продолжают расти.

Министр также отметила, что по другим культурам ожидаются высокие, а по отдельным — рекордные показатели. Это подтверждает общий тренд на увеличение производства, но одновременно усиливает риски перепроизводства. В таких условиях особенно важна не просто урожайность, а способность быстро и эффективно довести продукцию до рынка с минимальными потерями. А это требует не только полевых навыков, но и развитой инфраструктуры, грамотного планирования и чёткой координации между участниками рынка.

Бюджетные  540 млрд.: что стоит за цифрой

На заседании профильных комитетов Госдумы вице‑премьер Дмитрий Патрушев сообщил, что на 2026 год агропромышленному комплексу в рамках трёхлетнего бюджета предусмотрено более 540 млрд. рублей. Эта цифра звучит внушительно, но её реальное значение зависит от того, как именно будут распределены средства и на какие задачи они будут направлены.

Для растениеводов ключевой вопрос — не столько объём поддержки, сколько её адресность. Субсидии на горючее или удобрения дают краткосрочный эффект, но не решают структурных проблем. Гораздо важнее инвестиции в хранение, переработку и логистику, то есть те звенья цепи, которые сегодня тормозят реализацию урожая. Государство обозначило приоритет «глубокой переработки», и это правильный вектор. Однако переход от сырьевого экспорта к производству добавленной стоимости требует не только денег, но и времени, технологий, кадров.

Также важно, насколько гибко будет выстроена система поддержки в условиях региональной неоднородности. В южных регионах избыток зерна стал хронической проблемой, тогда как в Центральной России или на Северо-Западе ситуация иная. Унифицированные меры могут не учитывать эти различия, что снижает их эффективность.

Финансирование в 540 млрд. рублей — это возможность, но не гарантия. Реальный эффект будет зависеть от прозрачности распределения средств, отсутствия бюрократических барьеров и вовлечённости самих производителей в формирование программ поддержки. Только при таком подходе бюджетные ресурсы станут инструментом развития, а не просто компенсацией текущих издержек.

Штатный режим — не всегда признак благополучия

Помимо растениеводства, в аппарате вице‑премьера сообщили, что в животноводстве, производстве готовой продукции и рыбохозяйственном комплексе сохраняется штатная ситуация. На первый взгляд, это звучит как позитив: нет сбоев, кризисов, аварийных ситуаций. Но для профессионалов «штатный режим» — это не всегда синоним стабильности и роста.

В животноводстве, например, штатная работа может означать, что отрасль просто удерживается на плаву, но не развивается. При этом рост производства зерна и кормов мог бы стать драйвером для расширения поголовья и повышения продуктивности. Однако без соответствующих инвестиций в племенное дело, ветеринарную инфраструктуру и переработку мяса и молока такой потенциал остаётся невостребованным.

То же касается производства готовой продукции. Если перерабатывающие предприятия работают «штатно», это не означает, что они готовы к резкому увеличению объёмов сырья. В условиях рекордного урожая именно переработка могла бы стать амортизатором для рынка, снизив зависимость от экспорта и внутренней ценовой волатильности. Но для этого нужны не просто работающие заводы, а современные мощности с высокой степенью глубины переработки.

Таким образом, «штатная ситуация» — это скорее констатация отсутствия острых проблем, чем признак системного роста. В условиях рекордного урожая такой подход может оказаться недостаточным. Отрасли нужны не просто стабильность, а механизмы, позволяющие эффективно использовать избыток сырья и трансформировать его в устойчивую добавленную стоимость.